Михаил Эскиндаров: «Ответственность за людей и за свое дело должна быть всегда на первом месте»
Какую роль должен играть современный университет в обществе? Откуда должно идти финансирование учебного заведения? Что делать с кризисом кадров? Как прекратить отток ученых за границу? Какие изменения грядут в учебной и научной литературе? На эти и другие актуальные темы мы поговорили с ректором Финансового университета при Правительстве РФ Михаилом Эскиндаровым.
Уже более десяти лет вы возглавляете Финансовый университет. Что было сделано за это время? Как изменился вуз?
Михаил Эскиндаров: В 2006 году, когда я возглавил вуз, количество учащихся в Финансовом университете составляло примерно 5000 человек. Это была узкопрофильная академия с ограниченным количеством направлений подготовки специалистов и несколькими магистерскими программами. На сегодняшний день наш университет один из ведущих в стране и имеет авторитет не только среди абитуриентов, о чем говорят конкурсы на поступление и высокие баллы ЕГЭ, но и среди научного сообщества и органов государственной власти.
Мы вошли в ограниченный список вузов, которые являются официальными партнерами Государственной думы РФ, открыли новые направления подготовки студентов, и не только по финансам. На сегодняшний день Финансовый университет реализует 13 программ бакалавриата и более 50 программ магистратуры. Кроме финансов у нас появились направления: «Менеджмент», «Юриспруденция», «Управление персоналом», «Социология», «Политология» и множество других. И, конечно, нас радует то, что мировые рейтинговые агентства начали не просто нас замечать, а включили в число ведущих вузов мира. Правда, пока еще мы не заняли высоких мест. Что касается российских рейтингов, то наш университет входит в двадцатку лучших вузов страны, и мы этим очень гордимся. Я уже не говорю о материально-технической базе. За последние пять лет мы построили три учебных корпуса, провели капитальный ремонт четырех корпусов, приобрели общежитие примерно на 600 мест для студентов и аспирантов. А с 1 сентября начнутся занятия в нашем новом здании, которое ранее принадлежало Военно-воздушной академии имени Н.Е.Жуковского. После капитального ремонта, а это более 27 000 квадратных метров, там начнут работу факультеты «Менеджмент» и «Учет и аудит». На сегодняшний день материально-техническая база университета позволяет всем студентам заниматься в одну смену. Об этом лет пять назад мы могли только мечтать. По моим подсчетам за последние три года мы ввели в эксплуатацию более 50 000 квадратных метров новых площадей, что для любого вуза более чем солидный результат.
И это заслуга не только моя, как ректора, а в первую очередь это произошло благодаря слаженной и профессиональной работе коллектива университета, нашего профессорско-преподавательского состава.
На сегодняшний день у вуза 28 филиалов. Как получается за всем следить, есть ли какая-то система оценки работы подразделений?
Михаил Эскиндаров: Во-первых, это филиалы, которые не были сформированы в недавнем прошлом.Это филиалы со своей длинной историей в 30, 40 и даже 80 лет. Многие из них были филиалами Всесоюзного заочного финансово-экономического института, Всероссийской государственной налоговой академии и по наследству перешли к нам с отлаженной системой работы. Во-вторых, это филиалы с хорошей материальной базой и хорошим профессорско-преподавательским составом, с профессиональной командой руководителей. Безусловно, у нас есть своя разработанная система работы с определенными показателями. Оценка осуществляется проректором и управлением по работе с филиалами, которое, кстати, возглавляет бывший руководитель одного из наших филиалов, понимающий специфику работы. По последнему мониторингу Минобрнауки РФ все наши филиалы признаны эффективными. Некоторые в большей степени, некоторые – в меньшей, но в целом мы довольны. Те филиалы, которые не смогли подтвердить высокий статус филиала Финансового университета, были ликвидированы или присоединены к местным университетам. Есть и другая политика по данному направлению: хорошим местным университетам, мы с радостью отдаем свои филиалы. Как, например, это было с Воронежским государственным университетом. В данном случае мы понимаем, что местный университет с хорошими традициями, хорошей базой и другими показателями может лучше управлять на месте, чем это управление будет осуществляться из Москвы. Также было сделано в Ростове, Архангельске. Могу сказать, что абсолютно все руководители наших филиалов понимают, что они должны готовить лучших специалистов.
Когда резко произошел переход от плановой экономики к рыночной, как получилось быстро сориентироваться? Найти преподавателей? Подготовить учебную программу?
Михаил Эскиндаров: Дело в том, что у нас с 1946 года в составе института был факультет «Международные экономические отношения», в середине 70-х годов еще был создан специальный факультет подготовки финансовых специалистов для работы в советских учреждениях за границей. Такие учреждения были во многих странах и многие из этих финансовых учреждений возглавлялись выпускниками нашего вуза. Получилось, что у наших выпускников и, соответственно, преподавателей факультета «Международные экономические отношения» уже в то время было полное понимание рыночной экономики. Многие отлично разбирались в банковской системе, кто-то теоретически, а кто-то и на практике знал механизмы деятельности коммерческих структур, поэтому нам было относительно просто перестраиваться на новые направления и осваивать совершенно другие инструменты.
Не будем скрывать, что нам помогли различные западные консультанты, в том числе из Соединенных Штатов Америки, мировых финансовых учреждений. Благодаря им были организованы специальные курсы для наших преподавателей. Многие наши преподаватели выезжали на стажировки в Европу, США, изучали опыт как университетов, так и финансовых структур. Совокупность этих методов позволила нам оперативно оформить новые учебные программы, написать учебники по новым учебным дисциплинам. Нельзя забывать, что Финансовый университет всегда был специфическим образовательным учреждением. Не зря, когда в 1992 году встал вопрос о дальнейшей судьбе вуза, указом Президента РФ он был передан из ведомства Министерства образования в Правительство Российской Федерации, и учредителем стало именно Правительство РФ.
В начале 90-х годов мы были не очень сильны в экономике, финансовой сфере по понятным, конечно же, причинам. Но были сильны в каких-то точных науках: физике, химии и т.д. Что изменилось на сегодняшний день?
Михаил Эскиндаров: Говорят, и сейчас такая же ситуация... Понимаете, точные науки – это традиционно сложившиеся направления в науке, где мы всегда были на передовых позициях. Конечно, экономику сделать значительно сложнее в связи с разными взглядами на развитие, разными подходами, разными целями и задачами. В последние годы есть большие достижения и в экономической сфере, но пока лидерами мы остаемся в точных науках, не дотягивая по экономическим дисциплинам до мирового уровня. У нас эти направления еще только формируются, и это нужно признавать. Процесс этот очень долгий, и прошедших 20–30 лет, конечно же, недостаточно.
Вы как-то сказали, что финансовая система у нас на 90% банковская. Что мешает развивать новые направления и выводить новые продукты? Вроде бы правительство страны создает все условия.
Михаил Эскиндаров: Да, вы правы. Новое постановление по развитию финансового рынка вышло совсем недавно, но пока на самом деле финансовый рынок как таковой у нас находится на начальном этапе развития. И даже можно сказать больше - несмотря на то, что финансовая система страны на 90% банковская, но даже и она сейчас испытывает определенные трудности: более 300 банков лишились лицензий за последние два-три года. Многие банки и сегодня находятся под надзором Центрального банка РФ, и я могу вполне допустить, что некоторых из них ждет такая же участь. В качестве примера неразвитости финансового рынка можно привести официальную статистику: у нашего населения, по разным оценкам, от 11 до 30 триллионов рублей временно свободных денег, не включенных в денежный оборот. Плюс огромное количество временно свободных финансовых средств, которые находятся у организаций и предприятий. Они также не работают! И дело тут не только в каком-то страхе, а потому что нет гарантированных финансовых инструментов, методов и мест, куда население и предприятия могли бы вкладывать деньги без риска! Формирование этого рынка идет, но очень медленными темпами.
Может быть, это погоня за получением быстрой прибыли, и наши банкиры просто не хотят заморачиваться?
Михаил Эскиндаров: Конечно! Ведь что такое рынок? Это максимальное получение прибыли! И мы просто идем по легкому и быстрому пути.
Кем должен быть ректор: ученым или менеджером?
Михаил Эскиндаров: И тем и другим, конечно же. Только совокупность этих двух сторон даст необходимый эффект в управлении. Если ты будешь только «управленцем» и у тебя не будет авторитета в научном мире и науке, получится принцип «делай то, что я говорю, а не делай то, что я делаю». Отсюда вывод: ректор должен одновременно и уметь делать, и руководить! Руководитель вуза, который не участвует в научных исследованиях, не печатается и не публикуется на регулярной основе, не может быть авторитетом в науке. Поэтому любой ректор должен быть авторитетным среди ученых, в первую очередь. Но и быть менеджером просто обязан, так как имея огромное хозяйство, он несет огромную ответственность за сотрудников, студентов и хозяйство. К примеру, что такое Финансовый университет сегодня? Это почти 50 000 студентов, около 3000 преподавателей, примерно 4000 сотрудников, огромная материально-техническая база, огромные финансы, и всем этим надо управлять! Самый лучший ректор тот, по моему мнению, которого не замечают в университете. Имеется в виду, с точки зрения управления финансами, когда все получают вовремя хорошую зарплату, когда чистота и порядок, когда все обеспечены социальными благами и объектами. Все это дается не просто, и это очень тяжелый, нервный труд. Проблем всегда много, и ответственность за людей и за свое дело должна быть всегда на первом месте.
Должен ли вуз находиться на дотации у государства или должен быть частным, приносить деньги? Не пострадает ли качество образования в погоне за прибылью?
Михаил Эскиндаров: В российской системе образования (раньше была царская, советская) вузы всегда были государственными и находились на государственном обеспечении. Частные вузы, которых в начале 90-х годов открывалось огромное количество, конечно, имеют право на существование. Пожалуйста, работайте, но только гарантируйте качество образования. Если у нас еще пять лет назад было около 1000 частных вузов и у них были сотни филиалов, то сегодня, благодаря в том числе и общественности, количество этих вузов сократилось. Это о чем-то говорит. Но даже среди тех, кто еще работает, многие продолжают выдавать липовые дипломы, которые попросту не соответствуют стандартам современного образования. Их остается все меньше, но они есть! Что касается государственного и частного партнерства в сфере образования, то я, если честно, отношусь к этому негативно. Вуз должен быть или государственным, или частным. Другой вопрос, что государственные вузы могут зарабатывать дополнительные деньги, при этом не снижая качества образования. На примере своего вуза могу сказать, что примерно 40% своего бюджета мы формируем сами, т.е. зарабатываем на образовании, второе высшее и дополнительное образование, на науке (около 400 миллионов рублей). По заказу различных учреждений и организаций мы занимаемся разработкой программ и рекомендаций, экспертных мнений и т.д., участвуя в конкурсах и тендерах на общих основаниях.
Зачем вузам нужны рейтинги? Что предпринимает для повышения рейтинга Финансовый университет?
Михаил Эскиндаров: Гонятся в первую очередь за рейтингами, чтобы показать величие вуза перед учредителем, сообществом и абитуриентами, которые являются основными потребителями этой информации. Есть даже государственные программы, например, государственная программа поддержки ведущих вузов, в которую вошли около 20 учебных заведений страны, в первую очередь технические вузы; программы поддержки отраслевых университетов и т.д. Эти программы дают определенный результат, хотя мы и должны понимать, что в ближайшее время в пятерку лучших мировых вузов точно войти не сможем. Что касается нашего университета, то мы в последнее время активизируем работу с преподавателями по публикациям в зарубежных научных изданиях, поощряем их за каждую публикацию, выплачивая единовременную премию за эти публикации в размере 100 000 рублей. Первый показатель – востребованность абитуриентами, второй – авторитет в научном сообществе, и третий – узнаваемость в международном научном и учебном сообществах.
Как повлияла реформа образования на качество? Что изменилось? Какие тенденции прослеживаются, например, в обеспеченности студентов теми же книгами?
Михаил Эскиндаров: Что касается учебников в печатном виде, то мы уже давно начали отказ от классических печатных версий как таковых. Сегодня у каждого нашего студента есть личный кабинет на портале вуза, где он может получить любую программу и любой учебник, который необходим и имеется в наличии в университете. Допуск можно сделать и из дома в том числе, что позволяет оперативно получать необходимые материалы. У нас огромное количество литературы на русском и иностранных языках, и учащийся имеет возможность полностью использовать все доступные ресурсы. Если говорить о тенденции в книгообеспеченности, то уже сейчас есть полное понимание, что в ближайшее время мы откажемся от печатных учебников. Они останутся, но их будет минимальное количество и для особой категории людей. Издателям эту динамику тоже нужно понимать и стремиться перестраиваться на новые формы работы, учитывая современные веяния. На сегодняшний день мы видим, что нынешние студенты и абитуриенты уже мало общаются с бумажными носителями.
Как вы думаете, не связано ли падение интереса к чтению именно с этими новыми веяниями? Вот вы лично читаете печатную прессу?
Михаил Эскиндаров: Я читаю два издания печатной прессы: «Российскую газету» и «Ведомости», периодически читаю «Московский комсомолец». Но на самом деле каждое утро у меня начинается с открытия известного отечественного поисковика, и по нему я просматриваю главные новости, в первую очередь, о нашем вузе. Именно с этого начинается мой сознательный день, без этого никуда. Конечно, нельзя утверждать, как говорили раньше, что с приходом телевидения не будет кинотеатров, театров, так и теперь с развитием интернет-технологий пропадут печатная пресса и печатные издания. Печатная пресса останется, но она тоже будет меняться конечно и со временем ее в количественном выражении будет меньше, чем ранее. В ближайшей перспективе до пяти лет мы постепенно уйдем от бумажных носителей. Это и с точки зрения экономики для нас тоже важно: нет необходимости держать склады, освобождаются площади и т.д., т.е. проще организационно.
Люди просто перестают читать книги... Что делать-то?
Михаил Эскиндаров: Я боюсь, что уже поздно что-то делать. Боюсь, что мы упустили тот момент, когда Россия была читающей страной. Сегодня ни школьное образование, ни экзамены не ориентируют детей на освоение классических знаний, и,к сожалению, практически все теперь ориентированы на сдачу ЕГЭ, а сдача ЕГЭ не предполагает глубокого изучения литературы. Это большая и серьезная проблема. Мы уже сейчас начали понимать, что те люди, которые приходят сегодня в ведущие вузы, не столь грамотны, как кажется. Баллы ЕГЭ хорошие, а когда ты начинаешь общаться с молодым человеком,оказывается, что на самом деле он не знает даже о каких-то важных исторических моментах из недавнего прошлого, не знает классическую литературу. На сегодня у нас практически убрали из учебных программ историю как глубокую науку; мы фактически игнорируем русский язык и литературу, заменив их иностранным языком. Если вы посмотрите результаты ЕГЭ этого года, то получится, что 32% выпускников получили больше 80 баллов по ЕГЭ по иностранному языку и только 5% абитуриентов получили высшие баллы по ЕГЭ по русскому языку! Это говорит о том, что наши люди с большим рвением изучают иностранный язык, чем русский! Это объясняется тем, что предыдущие пять лет молодежи вдалбливали, что необходимо знать минимум один, а лучше два иностранных языка. Понимаю, что это уже необходимость по работе в дальнейшем, но не думаю, что мы должны отказываться от своей истории и тем более языка. Как мне кажется, нужно перестать ругать себя. Ведь посмотрите, сколько мы ругаем наше образование, преподавателей... А потом сами же удивляемся, почему к нам перестали ехать учиться из других стран. Нужно перестать охаивать себя в первую очередь. Иностранцы тоже читают СМИ, и каждый раз, когда пишут о том, что в России образование ужасно и там не могут готовить специалистов, это ударяет по нам самим. У нас было замечательное образование, позволившее стране добиваться отличных результатов в экономике (напомню, что еще недавно, мы были второй страной в мире по уровню ВВП), социальной сфере, и, убежден, восстановим величие, опираясь на молодое поколение. Пример этому слова Президента США Кеннеди: «СССР выиграл войну за космос благодаря школьному образованию». Некоторые из нас сегодня говорят, что школьники не должны получать хорошее глубокое образование, а должны получать простые навыки и умения...
Но с другой стороны, мы можем наблюдать в последнее время очереди в музеи! Возникло новое модное течение. Необходимо сделать и чтение модным трендом, поменять сознание людей. Но опять возвращаясь к классическим учебникам, то мое мнение такое, что в ближайшее время учебники на бумажных носителях уйдут в прошлое. Поэтому и подачу материала тоже необходимо менять, делать ее более интерактивной.
Как нам прекратить отток ученых за границу? Ведь это явление еще имеет место быть.
Михаил Эскиндаров: Не так массово, но есть. Смущает на самом деле то, что некоторые вузы, в основном технические, ориентируют своих выпускников на это! Вот, к примеру, «Физтех» гордится тем, что его выпускники находят работу в зарубежных организациях. Я считаю, что это неправильно. Ориентировать в первую очередь нужно, конечно же, на наши организации! Хотя я понимаю молодежь, за границей им сразу предлагают большую оплату труда. Но нам в первую очередь необходимо не уговаривать их остаться, а создавать необходимые условия для работы. Социальные блага, условия труда, условия передвижения рабочей силы по стране, чтобы, приезжая в какой-то город, специалист без проблем находил жилье и работу, которая достойно бы оплачивалась, – это те основные фундаментальные моменты, которые мы должны обеспечить. Будет ли это через пять, шесть или 10 лет, – не уверен. Но мы должны к этому стремиться.
Раньше было распределение кадров. Сейчас многие говорят о том, что ощущается дефицит сотрудников во многих сферах. Может, имеет смысл снова внедрить эту систему в тех отраслях, в которых ощущается острая нехватка кадров и специалистов?
Михаил Эскиндаров: Сегодня как раз читал прессу, где было сказано, что в МГТУ имени Н.Э. Баумана по направлению подготовки «Теоретическая информатика и компьютерные технологии» из 60 бюджетных мест практически 80% заняты ребятами, которые направлены различными предприятиями и организациями по целевому набору. По сути, целевой набор – аналог распределения. Другой вопрос в том, что надо жестко соблюдать в будущем условия этого набора:если тебя направила организация, то ты должен вернуться туда и отрабатывать как минимум три года, как это было при распределении. И именно данный механизм можно использовать на предприятиях с дефицитом сотрудников. Восстановление системы распределения, по сути, возможно, но не по всем специальностям.К примеру, нет никакой необходимости в распределении экономистов, так как их и так много. Но вот врачей, педагогов и отдельные категории инженерных специальностей, думаю, имеет смысл распределять, но при этом платить стипендию побольше, гарантировать рабочее место по окончании, жилье – именно социальную сферу, которая у нас в большей степени страдает сейчас.
Как вы набираете себе команду, в частности преподавателей?
Михаил Эскиндаров: Сегодня нет конкуренции среди преподавательского состава вуза! Мы, конечно, не каждого берем на работу, у нас есть строгий отбор. Но если бы была конкуренция, и не только внутри университета, но и извне, – это было бы намного лучше и эффективнее.Университет объявляет открытые конкурсы на вакантные должности, но реальной конкуренции на рынке преподавателей нет. И давайте это признавать как факт. Если бы конкуренция среди преподавателей была более активной и на каждое место претендовало 3–4 человека, то, соответственно, и отбирали бы лучших из лучших. Не скрою, что зачастую мы берем на работу того преподавателя, который есть, если он выполняет формальные требования. Хотя они достаточно жесткие с точки зрения публикаций, участия в методической работе, с учетом мнения студентов (у нас есть опрос среди учащихся «Преподаватели глазами студентов»). Когда-нибудь появится конкуренция и среди преподавателей. Закрываются многие вузы, филиалы. Но признаюсь честно, что надежды на это мало, и мы видим негативную тенденцию в том, что молодые люди предпочитают идти на работу, а не в науку. Это связано в первую очередь с тем, что усложнился и увеличился сам процесс обучения: 4 года в бакалавриате, два года обязательных в магистратуре и три года в аспирантуре –должно пройти порядка 9 лет, прежде чем человек пойдет на защиту. Это тот период, когда формируется семья, потребности, карьера... А ведь преподаватель – это в первую очередь любовь к детям и призвание! Если у него нет любви к детям, даже если он гениальный ученый, то он не сможет быть хорошим преподавателем.
Как вы относитесь к преемственности в научной и вузовской сфере?
Михаил Эскиндаров: К преемственности я отношусь очень положительно! В том числе институтской. За время обучения формируется жизненная позиция, круг общения и многое другое. Хочу подчеркнуть, если в вузе не будет проявляться преемственность и связь поколений, то это будет уже совсем другой вуз, который будет выполнять совершенно другие функции. Сейчас мы часто можем слышать, что со временем не будет университетов в классическом понимании, образование будет дистанционное и как класс университеты прекратят существование. Это будет большая трагедия, потому что университет выполняет не только образовательную функцию, но и социальную. Как раз образовательная функция, оторванная от социальной, без создания человеческого общения – это уже не университет, это формирование исключительно компетенций. Вот такой выпускник, с отсутствием обязательств, – опасный работник. Университет помогает сформироваться человеку как личности. Человек попросту не может формироваться как личность, сидя один возле компьютера. В данном случае нарушается система ценностей, взглядов и формируется узкое мышление. Я за преемственность поколений, за формирование учителем ученика и продолжение развития научно-образовательных школ. Необходимо сделать так, чтобы университеты сохранялись вечно в классическом понимании, и отказаться от них как от места формирования личности было бы большой ошибкой.
Какова, по Вашему мнению, перспектива Финансового университета в далеком будущем?
Михаил Эскиндаров: Мне бы очень хотелось, чтобы при упоминании Финансового университета сразу возникало уважение во всех направлениях: как к научному и образовательному учреждению и образцовой хозяйственной структуре. Чтобы выпускники гордились тем, что окончили наш университет и хотели привести сюда своих детей, внуков, чтобы у них было глубокое убеждение в том, что Финансовый университет – это их родной дом.
Беседовал: Д. Самарцев (Научно-издательский центр ИНФРА-М)
